«Вы хотите окунуться в свое прошлое? Хотите вернуть старые навыки и умения, проверить свою сноровку? Мы знаем, кем вы были и знаем, кем можете стать. «Темная Звезда» будет ждать отважных и находчивых не позже, чем до часу по стандартному времени. Золушка, конец связи.»

— Вот как. - обратилась азари к своей вечной союзнице, пустоте. Её офис был разорен и тих. Неудивительно. Какой дурак станет задерживаться в этом змеином гнезде дольше положенного срока? Её секретаря ждала дома дочь, а знакомых и коллег - шумные приемы, развратные танцовщицы и пряность дорогого алкоголя. О нет, она не мечтала к ним присоединиться. Её горло хорошо помнило вкус дешевого пойла, скручивающего внутренности в жгучем железном кулаке. И дурман хеликса она помнила прекрасно. Все это давно уже не влекло матрону, как не влекут взрослого его старые игрушки. Сломанные куклы, из чистейшей сентиментальности отложенные в дальний ящик. Но чувство ностальгии, как бесконтрольно растущий в груди шипастый жгут, иногда душило её изнутри.
— Во-о-от как. - повторила азари и её глубокое кресло развернулось к балкону, выпуская ардат-якши из своих мягких объятий. Менасэ оглядела свои владения мельком - прошлась мимо зеркального стола, проведя по нему ладонью; легко щелкнула пальцами по фотографии уважаемого и всеми любимого Консула, стоящего здесь подобно идолу или худшему из надзирателей; ненадолго остановилась у прозрачных створок дверей, ведущих на открытый балкон. Президиум был погружен во мрак - искусственно созданный, разумеется. Эта иллюзия ночи приводила азари в восторг, вызывала в душе странные миазмы откровенного злорадства. Какая ирония. Вся Цитадель - лишь пародия на живой и пышно цветущий мир. Бархатное покрывало темноты, окутавшее политический центр вселенной, могло внушать лишь смутное беспокойство и мрачную решимость. Менасэ отвернулась, предпочтя пустоту своего кабинета траурному великолепию церемониальных аллей.
Она перепроверила послание десяток (а может всю сотню?) раз, вчитываясь в каждую строку, не без труда поддавшуюся расшифровке. Они были аккуратны. Осторожно прощупывали её, словно первый колонист Иден Прайма - рыхлую почву под своими ногами. Но откуда? Откуда они могли знать?
Ардат-якши с неудовольствием цокнула языком, присаживаясь на край своего стола, у голо-панели личного терминала. Нет, от неё ждали действий, а не слов. Разве способны на это проклятые бюрократы и недоброжелательно настроенные к ней эмиссары? Нет, они только и могут, что топить её в официальных заявлениях и запросах, похожих друг на друга настолько, что тошнота подступает к горлу при виде каждого подобного письма. Она склонила голову набок, улыбнувшись полумраку. Может быть, её амбиции кому-то стали слишком сильно досаждать? О нет, она никогда не позволяла себе вольностей в этой погибели разума и торжестве прогнившей демократии. Её телом некому было пировать. Если только...
Если только - что?
Менасэ гулко рассмеялась, почти довольно спрыгивая со своего рабочего стола и облокачиваясь обеими руками на спинку удобного кресла. Её пальцы, впившиеся в ни в чем не повинную обивку побелели - как же грызла её азартная нетерпеливость! Всем нутром она чуяла, что предстоящая встреча - далеко не каприз сомнительного поклонника.
— Золушка, значит. - фыркнула азари, в который раз вчитываясь в краткое послание, напоминающее вездесущую для Цитадели рекламу всех мастей, расцветок и лозунгов. Реклама и должна быть цветастой, не так ли? Жаль, что отправителя её выследить так и не удалось. — Кажется, ты не очень довольна своей работой.
Менасэ выключает терминал, прощаясь с пустотой своего царства и несмотря на предостерегающую, душную хватку тревоги понимает, что обязательно пойдет. Как может она разочаровать отправителя настолько забавного приглашения?

Клуб «Темная Звезда». Глядя на переливающуюся неоновыми огнями вывеску, на толпы народа у входа, трудно было поверить, что у этого клуба - история ничуть не менее трагичная, нежели у всех старых построек на Цитадели, отреставрированных после катастрофы. Те, кто помнят Цитадель такой, какой она была до вторжения Жнецов, уже не чувствуют пульсации возбуждения где-то под желудком при одном взгляде на гибкие тела стриптизерш, рваные движения тел на танцполе. Менасэ старалась не вслушиваться в оглушающий бит здешней музыки, как и не позволила окружающей животной дикости овладеть собой, подчиняясь памяти о былых временах. Нет, слишком многие знали её в лицо - и хоть вероятность встречи с ними в этом заведении была крайне мала, азари не собиралась рисковать. Впрочем, прежде чем явиться в этот гадюшник, она хорошо запутала следы. Кто станет приглядываться к очередной азари, устроившейся за одним из дальних, приватных столов. Да, за её столом осталось место лишь одного...человека? Саларианца? Турианца? Атамэ, сохрани, кому какое дело, с кем эмиссар Т'Алес проводит свои вечера?
Но лучше всего она знала - отсюда ей нельзя уходить одной. За слухами и сплетнями, совсем не гарантированными, но вполне ожидаемыми - поползут нежелательные вопросы. А этого ардат-якши допустить никак не могла.
Наконец подоспела и официантка. Соблазнительно вильнув лазурными, почти отливающими неоном в здешнем освещении, бедрами, она оставила на столике стакан с батарианским элем и мгновение после, уже исчезла в гомоне и шуме, стараясь пробиться через веселые, но безнадежно пьяные компании. Менасэ поморщилась. Слегка неуверенно. Атмосфера начинала...нравиться ей, задевая в душе давно забытые струны. Не может такого быть, не может - так легко, оказывается, поддаться инстинктам и ритму движений разгоряченных тел. Как просто... - поняла азари, незаметно для самой себя притоптывая каблуком в такт музыке.
— Уф-ф. Скучаешь, красотка? - едва не рухнул на её стол неизвестно откуда взявшийся увалень-человек, но ардат-якши, выдержав паузу, наклонилась к нему, спрашивая без особого интереса: — Не советую блевать мне на колени. Если только ты не из моего прошлого, конечно.

Мужчина оторопел и замер, промычав себе под нос нечто нечленораздельное - азари, никогда не жаловавшаяся на слух, так и не смогла разобрать слов. По лицу его легко можно было определить ход простецких, пьяно заплетающихся мыслей, не прибегая к помощи логики и уж тем более - господства.
Казалось, его всецело поглотили мучительные раздумья. Фотографируя Менасэ глазами, он будто бы пытался вспомнить: а не встречал ли он эту синекожую за свою короткую и абсолютно бесперспективную жизнь? И вместе с вопросом, на лице его был написан ответ: не встречал. Похоже, Богиня была благосклонна к ней сегодня - ардат-якши не пришлось самой избавляться от этого великого мыслителя.
Откинув рядового в сторону так, словно он не являл собой ничего, кроме кучи мусора, свободное место за столом заняла незнакомка. Её импульсивность, приправленная алкогольными парами, позабавила азари и та улыбнулась в свой стакан, пригубив глоток отвратительно горчащего эля.
Будь мужчина чуть более трезв и чуть менее - вменяем, её «женщина на сегодня» могла бы нарваться на неприятности. Впрочем, какое азари до этого дело? Она приподнялась, вкладывая в ладонь долгожданной гостьи свою собственную и сухо, церемониально произнесла в ответ: — Не так долго, чтобы успеть заскучать.
И ведь как забавно - отправитель оказался человеком. Только теперь азари поняла, насколько явным и очевидным было это изумительно недальновидное открытие. Она припомнила, что в сообщении не было ни намека на высокомерную утонченность, присущую большинству синих роз. Не было в нем и саларианской торопливости - её приглашали на встречу, нисколько не форсируя события. Исключила она с запозданием и присущую турианцам чванливость. Ну а то, что этой женщине не по наслышке был знаком тонкий черный юмор, Менасэ оценила по достоинству.
Она разглядывала человека - не настолько пристально, чтобы вызывать раздражение, подмечая ничего не значащие детали. Короткие ногти, прищур глаз, ямочку над подбородком. Её аура, видение которой принесла инфосфера, в отличие от многих - не давила. Незримыми пальцами тумана она тянулась к своей жертве, стремясь узнать её. Оценить выгоду. Но тривиальность стези наемника была ей скорее к лицу.
Насколько понимала эмиссар человеческие вкусы, незнакомка не являлась пределом мужских мечтаний. Невысокая, достаточно крепко слаженная, не слишком вызывающе одетая - ничего особенного, если не считать ярко-красного (по меркам еженедельно меняющейся моды Цитадели - даже вульгарного) цвета волос и невероятно живого взгляда. «Ничего особенного» - повторила Менасэ про себя, обнажая в улыбке белые зубы. На своем веку она немало повидала людей, но сейчас поймала себя на мысли, что легкая полнота бедер женщины, её самоуверенная манера держаться, изгиб искусанных губ выглядят очень...волнующе. В какой-то момент ардат-якши поняла, что отдала бы многое: только бы взглянуть на то, как исказится молодое лицо человеческой женщины в скоропалительный миг слияния с Вечностью, за мгновение до того, как нервная система взорвется ослепительной вспышкой сверхновой и темная кровь хлынет из носа, заливая ворот костюма. На счастье незнакомки, Менасэ была слишком осторожна, чтобы потакать своим сиюминутным желаниям.
Обратила она внимание и на позицию, которую заняла собеседница. Чтобы она расслышала каждое слово, эмиссару пришлось бы почти кричать, ощутимо напрягая голосовые связки. Орать ей не хотелось.
Надо сказать, у «Темной Звезды» было одно неоспоримое достоинство - удивительная ненавязчивость хозяев. После того, как некоторые клубы Цитадели были закрыты в виду окончательной и бесповоротной гибели их владельцев, приватные столы этого заведения оборудовались специальной аппаратурой. «Завеса» - гласило её официальное название. «Штора» - пренебрежительно бросали обыватели. И её эффективность впечатляла так же, как и стоимость.
Пара запросов через личный инструментон активировали этот пузырь, приглушающий шум музыки и не дающий особо любопытным особам совать нос куда не следует. Азари расслабленно откинулась на спинку кресла.
— Мы не выделяемся. - усмехнулась она, едва заметно кивая на несколько идентичных столов-пузырей. Снаружи они выглядели практически непроницаемыми, но изнутри давали чудесный обзор. Официанты же от этих островков уединения держались подальше - за лишнюю осведомленность на Цитадели порой приходилось расплачиваться жизнью.
Она терпеливо ждала, гадая - какой же фигурой пожертвует собеседница? Конем? Пешкой? Слоном?
Шах и мат, королева.
— Богиня! - пораженно выдохнула азари, не в силах поверить своим ушам и рассмеялась: заливисто, громко, нисколько не боясь быть услышанной. И подушечками пальцев собрала капли влаги, выступившие в уголках глаз. Люди - такие беззастенчиво простые существа.
Лишь преодолев приступ истеричного веселья, эмиссар продолжила: — Сомневаюсь, что вы представляете, насколько часто сенаторы и видные политические деятели нанимают агентов, чтобы скомпрометировать своих коллег.
Святая наивность. Разве у Т'Алес был резон верить удивительной человеческой прямолинейности?
Сцепив пальцы в замок, азари устроила руки на коленях, продолжая легко покачивать ногой в такт здешнему ритму. Она не ждала ни яростных опровержений, ни скудных на информативность аргументов - если эту женщину действительно прислал один из крупнейших преступных синдикатов современности, одно лишнее слово приведет к её неминуемой смерти. Случайно свернутой шее. Или, как знать, падению с крыши.
Незнакомка решила сыграть в её любимую игру? Совсем недурно. Либо она действительно была умна и изворотлива, либо слишком самонадеянна. Но Менасэ, поразмыслив, решила быть дипломатичной.
— Знаете, - начала эмиссар, так и не избавившись от задумчивой полу-улыбки, — После войны Храмы Атамэ совсем опустели. Наша религия сейчас переживает не самые лучшие свои времена. Потому что данные, обнародованные протеанином выбили из под её ног остатки почвы. И вот наша богиня болтается в подвешенном состоянии, как обвиняемый - в петле. - азари прервалась, чтобы сделать еще один глоток. Её стакан по-прежнему был полон. — «Мнемосина» же, если слухи не врут, находится в такой же щекотливой ситуации.
Придет время, когда этот молодой росток памяти зажмут в угол голодные акулы. На удивление трагический финал.
— Вы когда-нибудь бывали в храмах Богини? - неожиданно спросила эмиссар, разглядывая тело недавнего мыслителя за спиной незнакомки. Какой бессмысленный фокус - она прекрасно знала ответ.